Между уходом Турина и приездом владык прошло некоторое время. Ничего особенного за это время не случилось, только удалось забрать тело Саэроса на дне ущелья. Весь этот период Маблунг ходил в тревоге, с невидимой тенью на сердце. Делу не помогали мудрые советники и друзья, которые каждый день подходили к нему с расспросами. Ничего толкового эльф им не сказал, решив для начала дождаться короля и королевы, но Белегу открыл всю правду, ибо Могучий Лук был самым близким другом Турина. Наконец, гонцы сообщили о том, что Тингол и Мелиан вернулись в Менегрот. Как всегда, они ожидали рассказа о том, что было, пока бродили по лесам. Этот рассказ обычно начинал смотритель крепости, но в этот раз его роль решил взять на себя Маблунг. Не радостно было ему сообщать печальные новости, но он чувствовал, что должен был сделать это.
Ещё утреннее солнце висело над Дориатом, когда эльф, одетый в зелёные одежды, прошёл мимо стражников у входа в тронный зал. Оказавшись в королевском чертоге, Маблунг подошёл к владыкам, приклонив голову. Дождавшись разрешения говорить, он начал:
- Пресветлые владыки, пусть звезда осветит ваш ясный путь. Однако пока не было вас, явились в Дориат зло и радость Морготу, ибо один из ваших советников, Саэрос, сын Итильбора, погиб на дне оврага. Свидетели, и я в том числе, видели, как Турин с мечом гнался за ним, лишив того одежд. Несчастные пробежали пару миль, пока не достигли края потока, бежавшего с Эсгалдуина. Испугавшись видно за свою жизнь, Саэрос прыгнул, но не удержался на противоположном берегу и упал на дно оврага.
В глубине души Маблунгу было жаль Турина, поэтому он смягчил некоторые слова. Далее он рассказал о том, что было после смерти Саэроса.
- Просил я мрачного сына твоего, чтобы он вернулся со мной в Менегрот и ты, король, рассудил его деяния, но не послушался он. Не поверил он, что суд может встать не на сторону твоего советника, а на его. Возжелал он покинуть Дориат и уйти в бродяги. Увы, слишком мало нас было, чтобы взять его живым, а проливать ещё одну кровь я не решился. Теперь Турин ушёл. Было это несколько дней назад.
Не знаю что сподвигло твоего сына на эти деяния, но за день до случившегося Саэрос насмехался над его внешностью и кидал насмешки в сторону женщин Хитлума. Видно, Турин затаил злобу.
Маблунг поклонился, закончив речь. Ему оставалось только ждать слова Тингола или королевы Мелиан. Любому мудрому сердцу было ясно, что события, которые пали на Дориат, соприкоснули его с Тенью, и что навряд ли всё пройдёт даром.

Глаза владыки Дориата пронизывали Маблунга, который, пока говорил король, не смел сказать ни слова. Только когда его спросили о злых словах Саэроса, его голос снова раздался в зале.
- Я присутствовал при той ссоре, владыка,- сказал Охотник.- Твой советник неучтиво разговаривал с Турином, а когда довёл того, Турин разбил ему губу, кинув в него первую попавшуюся вещь. Думается мне, Саэрос заслужил сей жест, однако не свою дальнейшую участь. Мне нечего сказать в оправдание сына Хурина, кроме того, что его вина, похоже, была неумышленной.
Маблунг ещё раз откланялся. Несколько эльфов указало ему на одно из свободных мест, после чего он сел, дождавшись знака королевы. Король, похоже, был поражён поступком своего названного сына, да так, что отказался быть его отцом. В самом деле, в Дориате случилась радость Морготу. Что же она принесёт?
С тревогой и интересом Маблунг отметил, что в зале во время совета не было Белега. Неужели Могучий Лук не захотел слышать обвинения в адрес своего друга или просто желал получше разобраться в этой неприятной истории? Как бы там ни было, ему было лучше поспешить: король вскоре должен был вынести свой приговор.
"А приговор не будет хорошим,- подумал эльф.- Турин ушёл, а зная его нрав, он не вернётся и не раскается. Разведчики доложили, что он отправился в сторону запада. Быть может захотел жить у родичей в Бретиле?".
Маблунг вздохнул. Сколько б он не успокаивал себя, его продолжал мучить неприятный осадок в душе. Однако мысли его не спутались, а память как всегда была свежа.